Выступление на встрече с членами Общественной палаты Российской Федерации

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги!

Практически пять лет назад – правда, не в этом зале – состоялось первое заседание Общественной палаты. Так что можно сказать, Общественная палата уже прожила свою первую пятилетку. За это время усилиями различных гражданских сил, объединений, общественных деятелей  – в общем, как минимум всех здесь присутствующих и части отсутствующих, потому что состав Общественной палаты обновляется,  – удалось создать, на мой взгляд, влиятельный общественный форум. Форум, который открыт для ведения дискуссий по различным вопросам, который помогает некоммерческим структурам налаживать так называемые горизонтальные связи для эффективного взаимодействия с органами власти. В Общественную палату обращаются люди, обращаются организации за содействием, за помощью, люди, которые столкнулись с проблемами и бытовыми, и проблемами, которые связаны с их общением с властью, обыкновенной коррупцией.

Эксперты палаты изучают различные вопросы, изучают их соответствие нашим конституционным нормам, нашему законодательству. Поэтому я хотел бы прежде всего поблагодарить всех присутствующих за активную жизненную позицию, за то, что вы помогаете обычным людям, нашим некоммерческим структурам и просто укрепляете гражданское общество в нашей стране.

В 2010 году палата провела экспертизу важнейших законопроектов, часть из них вносилась непосредственно мною. Я также хотел бы вас поблагодарить за это.

Вы принимаете участие и в работе над теми документами, которые имеют значение для всех наших граждан. Это и закон о федеральном бюджете (по понятным причинам от состояния этого закона зависит в целом развитие экономики); закон о полиции, который проходит свой многотрудный путь через Федеральное Собрание сейчас; закон об образовании, который в настоящий момент обсуждается. Были организованы дискуссии по весьма резонансным вопросам, таким как строительство Охта-центра в Питере, прокладка трассы Санкт-Петербург – Москва через Химкинский лес, ситуация вокруг поселка Речник и целый ряд других вопросов, которые были в центре общественного внимания. Были открыты «горячие линии» по вопросам жилищно-коммунального хозяйства, проблемам единого госэкзамена, экологии, социальной защиты ветеранов. Это и есть реальная работа.

Мне бы также хотелось особенно отметить ту оперативность, с которой Общественная палата отреагировала на мою инициативу, касающуюся сбора средств для тех, кто пострадал от огня летом прошлого года. Напомню, что было собрано без малого 300 миллионов рублей в течение двух недель. Я хотел бы и вас поблагодарить за то, что было сделано тогда с точки зрения организации этой работы, и, конечно, всех тех, кто перечислил туда деньги. Это были и физические лица, и компании.

В соответствии с законом об общественном контроле палата сформировала общественные наблюдательные комиссии. В 77 регионах уже работают более 500 человек. Начал действовать и Совет председателей общественных наблюдательных комиссий.

Я знаю, что вы поддерживаете различные общественные движения, в том числе экологические. При вашем содействии по жалобам граждан начаты проверки предприятий, загрязняющих окружающую среду, тех, кто наносит ущерб здоровью людей. Это очень важная работа, тем более что Общественная палата ведёт её без надрыва, экзальтации, а делает это солидно, спокойно, что, собственно говоря, и нужно для достижения результата.

Конечно, пять лет – уже вполне достаточный срок и не только для того, чтобы подвести итоги (я надеюсь, сейчас в выступлениях это прозвучит, Евгений Павлович [Велихов] уже готов, я думаю), но и наметить какие-то новые задачи, которые палата готова была бы решать и в которых все присутствующие здесь готовы были бы участвовать.

Не так давно на последнем заседании Совета по противодействию коррупции я предложил сделать так, чтобы палата ежегодно готовила свой доклад об эффективности антикоррупционной работы. С учётом масштабов коррупции, нет сомнений, работы у вас будет предостаточно, и эта работа будет достаточно продолжительной.

Можно было бы обратить внимание ещё на одну тему, связанную с коррупцией, – это публичный контроль за доходами государственных служащих. Тема, которая всегда вызывает неподдельный интерес у разных людей, но самое главное – просто чтобы те проверки, которые были когда-то введены по моему прямому настоянию, были эффективны. Мы с вами понимаем, что подать формальную декларацию не настолько сложно и даже отчитаться в средствах массовой информации по ней. Гораздо важнее, чтобы эта декларация соответствовала реально получаемым доходам.

Во всём мире это научились делать. Нам тоже нужно этим заниматься и по государственной линии, о чём я дал соответствующее поручение государственным структурам, и по линии общественных организаций, общественных структур. Мне кажется, это важно.

Ещё одни вопрос, крайне сложный и исключительно важный для нашей страны, – это поддержание гражданского мира в нашем государстве, гражданского мира, межнационального и межконфессионального согласия. Это не только обязательное условие модернизации нашего государства, это само собой разумеется, я даже об этом не хочу рассуждать. Это просто обязательное условие сохранения нашего государства в том виде, в котором оно сегодня существует. Поэтому нам необходимо предпринять очень серьёзные меры для предотвращения распространения этнического экстремизма, экстремизма, который основан на лжи, на искажении культурных традиций, зачастую на передёргивании истории. Для этого мы обязаны беречь и продвигать подлинные, а не мнимые ценности всех народов, входящих в нашу многонациональную страну, всех культур этих народов, в том числе, конечно, и культуру русского народа тоже, потому что эта культура всегда была системообразующей в нашем государстве.

Сегодня можно обсудить, как это сделать на практике, какие механизмы, формы поддержки здесь можно использовать, какие общественные институты было бы полезно использовать и какой позитивный вклад в эти процессы могло бы внести гражданское общество.

И ещё одна тема на закуску. Гражданское общество потому и является гражданским, что строится на основе системы обратной связи, которая устанавливается между институтами власти и гражданами, между институтами власти и общественными объединениями – в конечном счёте, между государством и гражданским обществом. Проще говоря, это такая система, когда государство умеет слышать людей. Качество такой обратной связи у нас пока, мягко говоря, страдает.

Я неоднократно говорил об этом в разных аудиториях. Общаться с людьми обязаны все государственные служащие и напрямую, непосредственно, и опосредованно – как в традиционных формах, так и через электронные возможности. Это существенно уменьшает дистанцию между властью и людьми. А чем меньше эта дистанция, тем более развитым является гражданское общество.

Я думаю, можно было бы на этом, наверное, и ограничиться. Для того чтобы, что называется, подать пример, хочу сказать, что я и сам в ближайшее время намерен организовать серию встреч с представителями различных профессий и социальных групп нашего населения силами общественных организаций, потому что зачастую даже то общение, которое происходит во время поездок, а уж тем более общение, которое существует в каких-то иных формах, не является до конца репрезентативным. Власть на любом уровне, включая Президента страны, должна слышать, о чём говорят люди. Люди говорят, в общем, о своих проблемах. Этих проблем у наших людей всегда достаточно, и все они хорошо известны: это жилищно-коммунальная сфера, цены, естественно – система образования, здравоохранения, система пенсионного обслуживания.

Я говорю об этом для того, чтобы это услышали не только члены Общественной палаты, но и другие руководители страны, другие руководители регионов, руководители субъектов Федерации. Все они обязаны это делать.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Коллеги, если позволите, несколько слов скажу в завершение нашего разговора в ознаменование пятой годовщины создания Общественной палаты.

Как всегда, когда такие встречи проходят, разговор приобретает несколько спонтанный характер, изобилует эмоциями, выходит за рамки объявленных тем. Я считаю, что это хорошо, потому что иначе можно было бы заснуть. А сегодня разговор был абсолютно откровенный, и, наверное, он находился в том мейнстриме, который был заявлен, но в то же время периодически оживлялся различного рода нестандартными вещами.

Начну с более серьёзных моментов, о которых, кстати, говорили почти все, начиная с Анатолия Григорьевича и заканчивая другими нашими коллегами. Это общая ситуация в правовой сфере и одна из фундаментальных проблем – уважение к суду. Знаете, я тоже об этом много думаю. У меня такое ощущение, что мы зачастую сами на бытовом уровне и на государственном уровне способствуем уменьшению авторитета суда. Иногда это делается абсолютно сознательно для достижения вполне своекорыстных целей, в том числе теми же самыми юристами. Иногда это делается абсолютно или почти бессознательно, в эмоциональном порыве. Но в любом случае те же самые СМИ и тот же самый Твиттер – я посмотрел, там проводили какой-то блиц-опрос, он свидетельствует: 80 процентов людей, которые приняли участие в этом опросе, не верят в справедливость решений суда. Вообще-то это тяжелейший симптом, даже если реальные цифры несколько иные, потому что я не знаю, насколько выборка, которая там представлена, отражает реальную ситуацию.

И тому есть масса причин, о них я говорил неоднократно, включая нашу очень тяжёлую историю. Суд в нашей стране никогда не пользовался каким-то запредельным уважением, так было ещё и при царе-батюшке. Вера в доброго царя – да, хорошего помещика – да, но только не в суд, не в казённые учреждения, где сидят чиновники, разбирающие какие-то споры, дела, которые имеют отношение к собственности или которые применяют наказание.

К сожалению, мы это протащили за последний период по всей нашей истории – с момента возникновения, по сути, современного суда, суда в форме состязательного процесса (это было 150 лет назад) и до сих пор. Я считаю, что в таком отношении к суду в конечном счёте виноваты все: и государство, и общество, и сам суд.

Поэтому нам необходимо будет предпринять очень серьёзные усилия для того, чтобы суд приобрёл надлежащее место в системе ценностей. Подчёркиваю: не в государственной машине, а в системе ценностей, потому что суд – это ценностная категория. И если есть ощущение, что по твоему делу, кем бы оно ни рассматривалось, ты не дождёшься справедливости, это вопрос уже не работы норм права – это вопрос ценностных оценок.

Что для этого необходимо сделать? Я не буду здесь произносить длинных речей – вы сами знаете. Я просто призываю всех к тому, чтобы и в своей работе, в повседневной работе, включая работу средств массовой информации, максимально уважительно относиться к деятельности суда.

Знаете, ко мне очень часто обращаются с предложениями, иногда с жёсткими заявлениями: «Президент, ну-ка поправь-ка этот суд». Неважно, кого он судит: предпринимателя, наркомана, ещё кого-то. С этого-то болезнь и начинается на самом деле. Кстати, ко мне обращаются с такими просьбами даже иностранные руководители, руководители иностранных государств. Это уму непостижимо! Никакого правового государства у нас не будет, если руководители любого уровня, начиная от Президента и заканчивая сельским старостой, будут поучать, требовать давить на суд. Надо сделать так, чтобы суд был максимально независим от властей и в то же время абсолютно зависим от общества.

Судьи – это не замкнутая корпорация. Мы что, не знаем, что судьи взятки берут? Берут. Кого проще поймать за руку – милиционера или судью? Конечно, милиционера, следователя, прокурора, государственного гражданского служащего. Судью пойдите поймайте! Корпоративная закрытость полная. Мы сами когда-то за это боролись, потому что советские судьи не обладали ни одним из необходимых иммунитетов. Но мы создали железобетонную корпорацию. И, к сожалению, эта корпорация не способна до полной степени к самоочищению. Если бы она могла сама изгонять тех, кто нарушил закон, то, может быть, это было бы нормально, но, к сожалению, она сегодня это делать не может.

Поэтому я хотел бы вас проинформировать. Я продумаю механизмы, позволяющие корректными, конституционными способами контролировать ситуацию внутри судебной корпорации.

Теперь к вопросам на первый взгляд менее серьёзным, но на самом деле ничуть не менее важным. Здесь много говорилось о том, какие культурные коды использовать, на каком языке общаться. Вы знаете, я к этому отношусь, может быть, более легкомысленно, чем некоторые здесь присутствующие. Я считаю, что все средства хороши, если это нормальные, понятные средства общения, если они не попирают нравственность и общие устои общества. Я даже не уверен, что нам обязательно переименовывать «Жуковку-плаза» в площадь Жуковки. Мы, конечно, можем применить власть. Меня Карен Георгиевич просил подписать письмо. Президент писем не подписывает и писем не пишет – Президент решения принимает. Я могу сейчас снять трубку, позвонить, не знаю, Громову или ещё кому-то и завтра этой «Жуковки-плазы» не будет. Но хорошо ли это? Кому это надо?

Я думаю, что всё-таки это вопрос наших ощущений, а они меняются. И наши попытки подстроить под современную жизнь, скажем, наши культурные коды, если уж о них говорить, должны быть всё-таки чуть более гибкими, чем мы иногда это себе представляем. В противном случае всех нас запишут в ретрограды, в тех, кто абсолютно не слышит современного языка и не умеет им пользоваться. Тем более что в каждой среде формируется свой микроязык (вот в интернете он возник). Наши попытки, например, заменить англицизмы какими-то русскими словами не возымеют эффекта. Нас просто запишут в известную категорию интернет-жителей, не буду её называть, мы там и останемся. Поэтому нужно быть в этом смысле современными. Но не глупыми.

Теперь о нашей великой классической культуре. Мне неоднократно приходилось говорить, что она действительно имеет огромное значение. Это просто основа, которая цементирует наше общество. К ней нужно относиться очень трепетно и в то же время не считать, что наша классическая культура закончилась в XIX или в XX веке. Потому что мы прекрасно с вами понимаем: и в XIX веке раздавались голоса о том, что те писатели, к которым мы сегодня относимся как к классикам, не умеют писать, у них абсолютно никаких тем нет, полное скудоумие и пошлость. Сегодня мы взахлёб зачитываемся их произведениями и заставляем наших детей читать их в обязательном порядке. Классическая культура не закончилась ни в XIX, ни в XX веке. Она продолжается. Это и есть великая русская культура. Но, конечно, нужно стремиться к лучшим образцам.

Развитие электронных СМИ очень сильно расширило пределы всякой культуры, включая и классическую культуру, и поставило целый ряд проблем, о которых мы неоднократно говорили. Я помню, когда мы встречались с коллегами, которые занимаются музыкой, мы обсуждали вопрос интеллектуальной собственности. К сожалению, не все эти вопросы можно решить внутри российского законодательного поля. Я собираюсь в Давос и, скорее всего, в своём выступлении всё-таки обращусь к другим руководителям, к миру предпринимателей с тем, чтобы постараться создать новую конвенционную основу по авторскому праву. Действующие конвенции по авторскому праву, созданные в конце XIX – середине ХХ века, не работают в электронном мире, не работают в пространстве интернета; к сожалению, их не подладить под современное общество. Надо принимать новые решения.

То же самое касается и в целом развития электронных СМИ. Отец Всеволод об этом говорил, а до этого Евгений Павлович говорил о том, что это развитие происходит не по нашим правилам, это так. И я не знаю, есть ли у нас шансы вмешаться в этот процесс.

Но пробовать надо. Мы довольно много времени посвятили обсуждению того, нужен ли России собственный поисковик. Сейчас эти работы продолжаются. Это вопрос не национального престижа, а это, если хотите, и вопрос идентичности, потому что когда поисковик построен на основе английского языка – это одно; когда всё-таки в нём присутствуют возможности поиска русскоязычных аналогов – это другое. Это в конечном счёте и вопрос культуры, а не только вопрос государственной независимости или ещё чего-то.

Поэтому мы должны стараться действительно влиять на развитие электронных СМИ и на развитие интернета. Но при этом у нас достаточно ограниченные возможности, потому что это пространство развивается по собственным законам. И, в общем, наверное, в этом его ценность.

По поводу совершенствования законодательства я готов поддержать любые разумные идеи, включая идею создания новых основ законодательства о культуре, о чём говорила Елена Анатольевна. Давайте подумаем, какие нормы туда должны войти. Единственное, мне хотелось бы, чтобы этот нормативный акт был всё-таки действующим. Я вспоминаю советские основы законодательства: сначала мы принимали основы, потом принимали кодексы. Юристы, которые помнят это время, знают, что за основами обычно ничего конкретного не наблюдалось – всё конкретное расшифровывалось в кодексах. Поэтому, если это будет реальное законодательство, которое будет регулировать абсолютно конкретные вопросы развития культурного пространства, я – за.

Про суд я уже несколько слов сказал.

По поводу кино. Мне кажется, что мы недооцениваем возможности, которые уже сегодня существуют в российском кинопространстве и на российском кинорынке. Мы здесь обменялись соображениями по ходу выступлений и Карена Георгиевича, и некоторых других. Я думаю, что наш кинорынок (наш – в широком смысле, с участием иностранных кинофильмов) имеет оборот уже не меньше чем миллиард долларов в год – может быть, даже больше. Это большие деньги, и нужно просто правильным образом их расходовать, при этом, конечно, выделяя и гранты, выделяя и государственное финансирование на определённую кинопродукцию, включая детскую кинопродукцию. Но в целом на рынке денег достаточно много. Тем более что – во всяком случае до кризиса – кино стало модно снимать, и многие предприниматели стали вкладывать в это деньги.

И я не могу не согласиться с тем, что необходима активная гастрольная деятельность. Нужно не только заниматься развитием спорта, что, безусловно, очень важно для того, чтобы у нас была здоровая нация, но стараться всё-таки и поощрять поездки творческих коллективов в разные места. Я встречался и с руководителями театров не так давно как раз в этом же зале, и с другими руководителями творческих объединений. Конечно, государство это обязано стимулировать, здесь сомнений нет. Я, правда, не уверен, что 200 миллионов долларов потратят на «Анжи», думаю, что враньё это всё. За 200 миллионов долларов можно приобрести хороший итальянский клуб. Поэтому не всё то, что пишут, следует сразу воспринимать на веру. Но ездить в Дагестан, безусловно, нужно, это вы абсолютно правы. И не только в Дагестан, но и в другие республики нашего Кавказа.

В принципе мне понравилось то, что говорила Тина Канделаки в отношении походов предпринимателей в школу. Вы ходите, Владимир Олегович?

В.ПОТАНИН: Регулярно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Регулярно.

На самом деле это действительно очень важно. Дети должны видеть образцы успешных людей, которые за счёт собственного труда и собственной культуры смогли достичь каких-то результатов. Это на самом деле не менее важно, чем, скажем, посещение школы ветеранами войны и труда. Это тоже очень важно. Но эта передача опыта должна быть на самых разных уровнях.

Мне понравилась также идея создания FM-радио на основе современной национальной музыки, что говорил Максим Леонардович. Мы абсолютно не знаем того, что делают наши соседи, а надо бы знать. Потому что там зачастую очень неплохие образцы музыки появляются. Я имею в виду и национальную музыку, и популярную музыку, самую разную. В принципе, если такой проект появится, я готов взять на себя труд пообщаться с коллегами по руководящему цеху, что называется, с тем чтобы, может быть, попробовать этот проект продвинуть и в других государствах, если там будет крутиться музыка разных стран. Просто интересно.

В отношении совершенствования законодательства об инвалидах, что Владимир Александрович говорил, – у меня никаких сомнений нет, это делать надо. То, что Вы сказали про парковки, считайте, что я дал поручение для того, чтобы ввести более жёсткое регулирование в отношении парковок для инвалидов и радикально, допустим, поднять штрафы за осуществление парковки в неположенных местах, в местах, где должны оставлять автомобили инвалиды. Посмотрите, с МВД это дело обсудите.

Коллеги, большое вам спасибо за работу. Я надеюсь, что такого рода встречи будут происходить регулярно и что та эмоциональная отдача, которая сегодня здесь была, будет сказываться на абсолютно конкретных сферах общественной жизни. Я не вижу, кстати, также ничего плохого в том, чтобы подготовить рамочный закон об общественных палатах. Если этот закон способен принести пользу, давайте сделаем его. Но тогда вы должны взять на себя не самую простую обязанность – в какой-то степени курировать общественные палаты, которые создаются в регионах, потому что вы как члены Общественной палаты верхней являетесь безусловными авторитетами для наших товарищей, которые создают подобного рода структуры на региональном уровне. Почему? Потому что вы – лидеры общественного мнения и у вас иногда, очень редко, но появляется возможность что-то сказать Президенту. А это немаловажно.это немаловажно.

Официальный сайт Президента России